По мнению ученых, ген «включался в работу», если предполагаемое потомство улучшит оба вида, наследует самые полезные для жизни характеристики. Хорры – яркий тому пример. Наших способностей нет ни у землян, ни у станхов. Да что там – ни у одной из известных нынче рас!

Невдалеке от столовой, Дреймор притормозил, и я ощутила, что рука хорра вздрагивает. Секунда – и приятель споткнулся, мы почти полетели на пол, когда сильные руки поймали обоих.

Ну и вот как Фенту удается всегда, постоянно и неизменно оказываться там, где он нужен? Интуиция? Талант? Телепатия? Вроде бы в чтении мыслей станхи не замечены, даже самые что ни на есть родовитые.

Дреймора прислонили к стене, а меня подхватили на руки.

– И даже не спорьте! – отрезал капитан очень вовремя – я как раз собралась для возражений. – У вас едва хватит сил добраться до стула. А Дреймору себе бы помочь.

С этими словами Фент донес меня до того самого диванчика, где мы обедали два дня подряд.

– Сидите! – короткий жест станха пресек мои трепыхания и попытки направиться к витрине. – Я вам все принесу. Даже не сомневайтесь.

Возражать или нет? Спорить глупо, тем более в моем состоянии. Хорры славились тем, что разум всегда перевешивал чувства. Чем больше тебя путают собственные эмоции, тем легче заблудиться в чужих. Наша работа – переводить порывы, чувства и ощущения других существ на логическую основу. Притушить негативные эмоции, долить положительных – мало, нужно еще чтобы участники конфликта или просто слишком нервозные существа, начали рассуждать, а не переживать.

Для хорки нехарактерно поддаваться чувствам. И мое нынешнее желание возразить капитану, чьи доводы и распоряжения выглядели разумно, да и субординация диктовала подчиниться старшему по званию, казались странными и даже разрушительными.

Сама не знаю почему, но отчаянно хотелось заявить, что смогу набрать еду самостоятельно. Хотя я отлично понимала, что это не так.

С минуту Фент изучал мое лицо – с прищуром и очередной каменной миной. Я насчитала их несколько. Равнодушная, отсутствующая и такая, словно капитан запирал чувства внутри. Сейчас станх нацепил третью. Губы поджаты, мышцы лица натянуты до предела, скулы острые, хоть хлеб разрезай. Но ни один мускул не вздрагивает.

Я постаралась расслабиться и кивнула, потому, что командир, похоже, ждал именно этого. Фент отдал честь, едва заметно улыбнулся и двинулся к витрине. Дреймор поплелся следом за капитаном. Я наблюдала, как станх помогает хорру складывать еду на поднос и отсылает парня к столику. Дреймор тяжело плюхнулся напротив.

Фент спокойно принес мой поднос с нежной ухой из стерляди – даже еще теплая она начала зажелироваться, чайником мятно-ромашкового чая – он источал аромат на всю столовую, свежим хлебом и бездрожжевыми слойками. Они пеклись из ржаного теста: маленькие, румяные, манящие. Желудок сжался узлом – организм требовал восстановления. Следующим на столе появился поднос Дреймора.

Сосиски в тесте, шашлыки из индейки и курицы, в золотистой корочке, с запеченной в духовке хрустящей картошкой, болгарским перцем и помидорками. Пухлые булочки в сахарной пудре.

Приятелю достался чай с чебрецом, который он так жаловал.

Фент еще раз отдал честь, почти шаблонно отчеканил:

– Спасибо за службу. Как я уже говорил, сделаю все возможное, чтобы мои хорры больше так не выматывались. Приятного аппетита.

Он крутанулся на пятках и собирался уйти, но внезапно остановился и бросил через плечо в мою сторону:

– Очень надеюсь на следующую встречу при менее неприятных обстоятельствах. Например, как вчера на вечеринке. Буду счастлив сопроводить вас в какой-нибудь клуб или ресторан после смены. Если согласны – пишите сообщение. Короткого «да» мне достаточно.

Фент еще немного помедлил, словно ожидал ответа прямо здесь и сейчас, и, не получив его, стремительно удалился из столовой.

И только когда капитан скрылся из виду, подумалось… Черт! Мы ведь даже не поблагодарили его за помощь и участие! Ну вот что на меня такое нашло-то! Я же всегда вежливая и никогда не принимаю заботу как должное… Становилось ясно, что рядом с Фентом я веду себя не как обычно… Почему? Пока не понимаю.

Станх пробуждал внутри противоречия, которых я уже очень давно не чувствовала, волновал и порой раздражал. Но так, что я все равно хотела снова увидеться с капитаном. Приходилось признать, что станх чем-то зацепил меня. Так, как давно не цеплял ни один мужчина.

Глава 8

Некоторое время я отчаянно надеялась, что Дреймор пропустил последние слова командира мимо ушей. В конце концов, он ведь еле сидел… плохо соображал… еще помнил роды. Те произвели на приятеля большее впечатление, нежели столкновение звездолетов и пальба из плазменных пушек прямо по нашему истребителю…

Однако стоило хорру подкрепиться и вернуться к прежнему бодрому расположению духа, что у мужчин почти всегда наступает одновременно, приятель вскинул на меня взгляд и спросил:

– Он тебе нравится?

Я поперхнулась плюшкой и закашлялась. Дреймор криво улыбнулся, встал и похлопал по спине. Пока хорр проделывал этот нехитрый маневр, я внезапно осознала, что симпатизирую станху, думаю о нем больше, нежели о других мужчинах, вообще слишком много думаю о капитане. Отслеживаю его реакции, слова и действия куда более тщательно, нежели в случае других своих ухажеров. А ведь Фент в принципе и не ухаживал за мной… Или ухаживал?

Я не понимала капитана и все же почему-то ждала от него объяснений, какой-то демонстрации, что станх очарован, хочет отношений, а не просто флиртует в своей странной инопланетной манере.

Когда я перестала кашлять и отдышалась, Дреймор вернулся на место, а в столовой появился Влад. Посмотрел как-то странно, явно со скрытым смыслом, будто напоминал о разговоре про Фента и его прежнюю работу. Черт! Как все запуталось! Что же такое эдакое: нехорошее, неприличное или неправильное мог делать станх? Ведь оба капитана: бывший и нынешний убеждены, что правда меня не обрадует. Фент моментально стух и затих, когда Влад намекнул о его работе на родине…

– Он определенно очень в тебе заинтересован, – внезапно сообщил Дреймор, отхлебнул чаю и сосредоточился на моем лице, словно планировал прочесть там ответ.

– Не знаю… Он непонятный, – только и смогла выдавить я.

Хорр поменял позу, отставил полупустые тарелки и вновь уставился неотрывно. Лицо Дреймора выглядело недовольным и хмурым. Хм… Еще удивительней. Но следующие слова приятеля все прояснили.

– Олеся. Ты прекрасный хорр, как профессионал. Но ты довольно замкнутая и нелюдимая. А еще… Ты часто не замечаешь, какие чувства испытывают к тебе другие.

– Да брось! – возмутилась я. – Никакая я не замкнутая! Просто профессия обязывает! Ты сам не устаешь от чужих эмоций? Не мечтаешь посидеть в тишине и покое? Чтобы никакие порывы и чувства не будоражили нервы и не тревожили ауру?

– Об этом я и говорил, – голос Дреймора звучал почти обвинительно. Не припомню, чтобы он прежде так со мной разговаривал. Маска рубахи-парня: разбитного и общительного внезапно слетела с приятеля. Хорр выглядел чуть обиженным, немного злым и раздосадованным.

– Олеся… Ты редко замечаешь чувства окружающих, – Дреймор понизил голос, но каждое слово грохотало в моих ушах гонгом. Мы никогда так не общались с хорром. Обычно наши беседы сводились к дружеским подтруниваниям, обсуждениям проблем насущных и просто ненавязчивому обмену мнениями. Сейчас же, чудилось, приятель перешел на какой-то новый уровень, причем без моего ведома и согласия.

– Вспомни, как ты удивилась, когда я признался, что… неравнодушен, – хорр взял недолгую паузу, отдышался, словно нахлынуло волнение, густо залился краской и закончил: – Ты сказала, что и не представляла, не думала, видела во мне только друга. А ведь я не раз с тобой заигрывал, намекал, приглашал на свидания.